Эндрю Купер всегда жил по расписанию: подъём в шесть, кофе из зёрен сорта гейша, аналитика рынков до открытия торгов. Но за три месяца его мир перевернулся - бракоразводный процесс забрал половину состояния, а слияние компаний оставило его без должности управляющего хедж-фондом. Первую неделю он просто лежал на диване в съёмной квартире, наблюдая, как дождь размывает контуры небоскрёбов за окном.
Идея пришла внезапно, когда он разглядывал особняк напротив через бинокль. Те же мраморные колонны, тот же ландшафтный дизайнер из Бельгии. Только там всё ещё горели огни, а у него отключили электричество за неуплату. В четверг вечером, надев перчатки из оленьей кожи, он проник через террасу. В гостиной висела картина того самого художника, чьи работы он покупал год назад на аукционе. Забрав часы Patek Philippe и пачку наличных из сейфа, Эндрю почувствовал не страх, а странное удовлетворение.
Следующей жертвой стала семья из его бывшего гольф-клуба. Пока они смотрели оперу в Метрополитен, он вынес коллекцию вин стоимостью с его прежнюю годовую премию. Особую иронию он находил в том, что ограбления становились своеобразным перераспределением активов. Каждый украденный предмет напоминал ему о прежней жизни - но теперь он брал своё обратно, пусть и кривыми путями.
Полиция сначала списала происшествия на серию случайных краж. Никто не ожидал, что финансист с гарвардским дипломом будет пробираться через вентиляционные шахты. Эндрю даже разработал систему: он изучал расписание жертв через их соцсети, всегда оставлял на месте что-то незначительное - разломанную зубочистку или скомканный чек, будто намёк на то, что вор был из их круга.
Последний раз он забрался в пентхаус своего бывшего партнёра. Тот как раз хвастался новым приобретением - редкими часами Breguet 1801. Эндрю взял их со стола, потом медленно провёл пальцем по бархатной подушечке футляра. В этот момент он понял, что дело не в деньгах. Каждая кража была маленьким бунтом против системы, которая сначала вознесла его, а потом вышвырнула как использованную вещь.
